- 1407 -

отца, узнав от брата, что папенька спит в маленькой диванной, не замеченная матерью, побежала к отцу. Черноглазая девочка смело скрыпнула дверью, подошла энергическими шажками тупых ножек к дивану и, рассмотрев положение отца, спавшего к ней спиною, поднялась на цыпочки и поцеловала лежавшую под головой руку отца. Николай обернулся с умиленной улыбкой на лице. – Наташа, Наташа! – слышался из двери испуганный шепот графини Марьи, – папенька спать хочет. – Нет, мама, он не хочет спать, – с убедительностью отвечала маленькая Наташа, – он смеется. Николай спустил ноги, поднялся и взял на руки дочь. – Взойди, Маша, – сказал он жене. Графиня Марья вошла в комнату и села подле мужа. – Я и не видала, как он за мной прибежал, – робко сказала она. – Я так… Николай, держа одной рукой дочь, поглядел на жену и, заметив виноватое выражение ее лица, другой рукой обнял ее и поцеловал в волоса. – Можно целовать мама ? – спросил он у Наташи. Наташа застенчиво улыбнулась. – Опять, – сказала она, с повелительным жестом указывая на то место, куда Николай поцеловал жену. – Я не знаю, отчего ты думаешь, что я не в духе, – сказал Николай, отвечая на вопрос, который, он знал, был в душе его жены. – Ты не можешь себе представить, как я бываю несчастна, одинока, когда ты такой. Мне все кажется… – Мари, полно, глупости. Как тебе не совестно, – сказал он весело. – Мне кажется, что ты не можешь любить меня, что я так дурна… и всегда… а теперь… в этом по… – Ах, какая ты смешная! Не по хорошу мил, а по милу хорош. Это только Malvina и других любят за то, что они красивы; а жену разве я люблю? Я не люблю, а так, не знаю, как тебе сказать. Без тебя и когда вот так у нас какая то кошка пробежит, я как будто пропал и ничего не могу. Ну, что я люблю палец свой? Я не люблю, а попробуй, отрежь его… – Нет, я не так, но я понимаю. Так ты на меня не сердишься? – Ужасно сержусь, – сказал он, улыбаясь, и, встав и оправив волосы, стал ходить по комнате. – Ты знаешь, Мари, о чем я думал? – начал он, теперь, когда